Зимняя рыбалка на Ладоге.
Памяти моего учителя Оноева Анатолия Васильевича посвящаю.
Ладожское озеро, озеро на С.-З. Европейской части СССР. Расположено в Карельской АССР и Ленинградской области РСФСР. Самое крупное в Европе. Площадь 17 700 км2 (с островами 18 135 км2), длина 219 км, средняя ширина 83 км, средняя глубина 51 м, наибольшая 230 м (в северной части, к З. от о. Валаам). Площадь бассейна 276 тыс. км2.
(Большая Советская Энциклопедия)
1.
В тот день рыбалка с самого начала не удалась. Приехал на озеро затемно. Далекая линия горизонта разделяла еще темное пасмурное небо и безграничную гладь озера. Ладогу уже сковало льдом и покрыло тонким слоем снега. Мела поземка, ветер был с озера - юго-восточный. Первого мотыля насадил впотьмах, почти наощупь. Тот никак не хотел лезть на крючок мормышки. Маленький, узенький он был еле заметен на фоне, только начинающего белеть снега. Невидимое в темноте, острие крючка проскальзывало мимо его и впивалось в палец. Наконец, мотыля удалось наживить. Наживку опустил в лунку и дал упасть до дна, катушкой выбрал слабину лески. Глубина была небольшая – примерно метр восемьдесят. Осторожно поднял наживку со дна. Тут же последовала поклевка! Подсек и стал выбирать леску. Леска поднималась без усилия, легко, словно на ней кроме наживки ничего не было. Вместе с брызгами воды из лунки взметнулась добыча. Это был ёршик, маленький, величиной с мизинец.
Хотя первый ерш был совсем мелкий, такое начало рыбалки обрадовало и сильно обнадежило меня. С первой лунки, да с первого заброса, да сразу, как только мормышка долетела до дна! Сразу появились мечты – клевать будет один за другим, да еще окуни, да еще крупные! Может, удастся, наконец, поймать и килограммового! Поспешно снял с крючка рыбу, и с тем-же мотылем, не теряя времени, опустил мормышку в лунку. В этот раз поклевка не последовала. Стал мелко трясти удочку, кивок из тонкой витой пружинки завибрировал. Такая игра мормышки нравится всем рыбам, клюют и окуни, и плотва, и ельцы, и те-же ерши. Поклевки не было, проверил наживку – мотыль был еще в хорошем состоянии. Опять опустил наживку в лунку. Поклевки долго не было.
Уже посветлело. Стало хорошо видать бесконечную даль Ладоги, скованную льдом. Южная сторона горизонта не имела четкой разграничивающей линии. Там размыто темнела синева. Значит, Ладога еще не вся покрыта льдом, и там, вдали плещется ладожская волна. По льду вольготно, с размахом гуляла поземка. Показались первые рыбаки. Ближние сидели над своими лунками и рядом с ними стояли вертикально засверленные в лед шнеки, а дальние различались мелкими черными точками на фоне белого снега.
Вот вдалеке образовалась толпа рыбаков, насчитал человек двенадцать. Решил сходить до них. Известно: где толпа – там рыба. Это вовсе не означает, что если сидит одиночный рыбак, то он рыбу не ловит. Как раз часто бывает наоборот. Сидит вдалеке тихонько рыбачок, и не машет руками, когда подсекает и вываживает рыбу. А когда поднимет рыбу на лед, сразу и незаметно прячет ее в ведро, на котором сидит. Поэтому, проезжающие мимо, и даже проходящие рядом, ничего не замечают. А он, когда кто-нибудь приближается, затихает, чтобы не привлечь внимания: опустит на дно мормышку, или блесну и помахивает удочкой, старательно делает вид, что настойчиво пытается что-то поймать, но безрезультатно! Такой рыбак привлечет к себе внимание только через час, или через два, только тем, что столь продолжительное время сидит на одном месте. Вот тогда к нему начинают подтягиваться один за другим ближние рыбаки, а затем и дальние. А к этому времени удачливый рыбак уже наловил полное ведро окуней, а ведро-то из-под импортной краски, из легкой жести - двадцатилитровое! А можно наловить и два и три ведра, если есть рюкзак, или если рядом на льду стоит автотранспорт - автомобиль, или снегоход.
Пока приближался к толпе, а идти пришлось около километра, некоторые рыбаки начали расходиться. Подойдя к группе, заметил возле лунок по одному, по два окуня. Да, улов не богатый! Все-таки решил невдалеке просверлить лунку. Не зря ведь добирался сюда. Лед здесь оказался слоистый – с прослойками воды, а потому толстый – только-только хватило длины шнека, а это сто девять сантиметров. Сверлить через воду было трудно, приходилось нажимать на шнек, прикладывать большое усилие, чтобы шнек вращался в воде. Последние десятки сантиметров сверлил, стоя на коленях. Сверлил без перерыва, поэтому, когда досверлился, разогрелся до того, что спина была мокрая от пота. Наконец, с облегчением, сел на шарабан [1] и забросил в лунку наживку. Клева не было. Уже начало холодить спину. Стал посматривать вокруг себя. Остались самые терпеливые рыбаки, другие ушли искать места лучше. Да, наверное, и мне пора уходить отсюда. Как только промелькнула эта мысль, неожиданно вздрогнул кивок. Неожиданно, потому, что уже перестал ожидать поклевку. Резко подсек и почувствовал, что на крючок попалась рыба. Резво перебирая леску, вытащил небольшого окушка. Желто-зеленый красавец с темными поперечными полосами по бокам, грудные плавники желтые, а на белом брюшке - алые. Он так распушил свой спинной плавник серого цвета с темным пятном на конце, что острые и длинные колючки встали торчком. Чтобы не уколоться, я не стал брать его в руки, а положил на лед. На льду он сначала изогнулся дугой, раскрыв жаберные крышки и выставив наружу красные жабры, а затем стал энергично трепыхаться. Хоть погода была пасмурная, а от такой красоты вокруг стало светлее! Прижав одной рукой его ко льду, другой я освободил крючок. Поспешно опустил наживку в лунку и стал ждать следующую поклевку. Поклевки больше не последовало. Все уже разошлись и даже самые терпеливые соседи уже ушли. Пошел и я искать другое место. Просверлил еще несколько лунок, но безрезультатно, больше ничего не поймал. Время было уже обеденное, я перекусил: съел пару бутербродов, выпил чаю; и пошел поближе к берегу с надеждой там найти рыбацкую удачу. Когда после обеда в шарабане всего две рыбешки, настроение плохое. Получается, я даже на обед, который съел, не заработал. Прошел мимо всех рыбаков, не останавливаясь – видно было, что рыбу они не ловили. Увидел вдалеке, недалеко от берега, две точки и пошел в том направлении.
2
Пока шел, просверлил еще пару лунок. Посидел над лунками, пробовал ловить по-разному: и у дна, и сразу подо льдом, и мормышкой, и блесной (от ловли блесной быстро отказался – глубина была небольшая, не больше двух метров). Не было ни одной поклевки. Примерно через час подошел к этим двум точкам. Это оказались мужчина и мальчик, должно быть отец и сын. Пойманную рыбу они не убирали, она лежала, разбросанная возле лунок. Около каждой не меньше полсотни штук.
- Да, и уха получится хорошая, и нажарить останется вволю, - с завистью подумал я. Видно было, времени, чтобы убрать ее в шарабаны у них не было - клев был хороший. Один за другим они поднимали из лунки рыбу и кидали ее на свои горки. Я посмотрел – это была плотва, только плотва. Отборная как одна, величиной более ладони, длиной не менее двадцати пяти сантиметров. Бока и брюшко серебристые, спинка темно-зеленая, почти черная, плавники оранжево-красные. Сразу было видно отличительный признак, по которому узнают плотву среди других карповых рыб – радужина глаз оранжевая с красным пятнышком в верхней части.
- У вас отличный клев, а я только двух поймал, - посетовал я мужику.
- Мы недавно сюда пришли, садись и ты, рыбы хватит, - великодушно разрешил он. Я не заставил упрашивать себя. Для приличия отошел шагов на тридцать и, торопясь, просверлил лунку. У меня не клевало, а соседи продолжали таскать плотву. Смотреть на них было завидно. Отошел в другую сторону, просверлил еще лунку. Клева не было. Смотрю – и у соседей моих клевать перестало. Через некоторое время они стали собирать свою рыбу. Не спеша покидали ее в свои шарабаны и направились к берегу.
- Ну что-ж, у них улов богатый, они спокойно могут уже идти домой, - все еще завидовал я им.
Время было около двух часов дня, в шарабане было только две рыбешки и мне ничего не оставалось, как продолжать ловлю. Я надеялся на возобновление клева, потому что знал: плотва рыба стайная и очень пугливая в отличие от окуня. А глубина здесь небольшая, меньше двух метров, и поэтому своим сверлением лунок я распугал стайку. Я решил подождать, надеясь, что плотва вернется на свое место кормежки. Новых лунок сверлить не стал – их и так было достаточно. Я перешел на лунки ушедших рыбаков (как говорят рыбаки – на «профсоюзные» лунки) и стал пробовать ловить то в одной лунке, то в другой. И действительно, минут через сорок, в лунке, в которой ловил мужик, у меня клюнуло. Я подсек, и с радостью почувствовал упругое сопротивление рыбы. Через леску ощущались упругие толчки. После успешного вываживания, из лунки появилась плотва. Не очень крупная, но и не мелкая. От ее вида у меня радостно забилось сердце.
- Ну вот, наконец-то началась рыбалка! - с радостью подумал я.
И оказался прав. Плотва стала клевать одна за другой! Мне никто не мешал, рядом никого не было, только вдали чернели точки, еще не ушедших с озера рыбаков. При таком клеве я быстро наполнил половину шарабана рыбой. Уже стемнело – было начало пятого вечера. В начале декабря на Ладоге темнеет рано – в четыре часа солнце скрывается за горизонт. Пора собираться домой. Я взял хлеб от оставшегося бутерброда, смочил его водой из лунки, скатал его в шарик и опустил в лунку. Я знал, что скатанный в твердый шарик, он потихоньку опустится на дно и послужит подкормкой для плотвы. А если его не скатать, он останется лежать на поверхности воды и замерзнет в лед. Завтра у меня свободный день и я обязательно сюда вернусь. Не поленился, сходил до берега (было метров сто), срезал длинную камышинку и воткнул возле лунки. Теперь я найду эту уловистую и подкормленную лунку. Стало совсем темно. Перекинув через плечо ремень от потяжелевшего шарабана, пошел домой. Поземка прекратилась, ветер стих.
- Похоже, погода налаживается, - подумал я.
3
На следующее утро был небольшой морозец, который даже не щипал щеки. Когда приехал на озеро, над верхушками сосен только-только поднялось солнце. Сквозь утреннюю дымку оно смотрелось как оранжевый шар с четкими очертаниями. День намечался быть замечательным. Главное, что даже на озере ветра почти не ощущалось. После вчерашней поземки на льду ровно лежал снежок и искрился под солнечными лучами, а непокрытый лед матово блестел чернотой. На озере уже виднелись рыбаки. Не бывает дня, чтобы на Ладоге никого не было. При любой погоде, даже при страшном ненастье или при сильнейшем морозе, найдутся заядлые рыбаки, которые рискнут выйти на рыбалку.
Сразу направился на вчерашнее место. В той стороне никого не было. Дойдя до места, нашел ориентир – камышинка одиноко стояла среди ровной поверхности озера. От вчерашних лунок не осталось и следа - все ровно заметено снегом. Ногой разгреб снег возле камышинки и нащупал вчерашнюю лунку. Шнеком засверлился в старое место. Хоть лунка была прикрыта снегом, все равно успела промерзнуть – лед был толстым. На всякий случай просверлил невдалеке еще пару лунок, чтобы позже не пугать рыбу. Насадил на крючок мормышки наживку – мотыля. Вчерашние мотыли у меня прекрасно сохранились. Их, после покупки в магазине, я храню в пластмассовой коробочке с мелкими отверстиями, которую опускаю в сливной бачок унитаза. Там вода холодная и постоянно меняется. В таких условиях мотыль хранится до трех недель. Наживку опустил во вчерашнюю лунку, и началось нетерпеливое ожидание поклевки. Поклевки долго не было. Стали закрадываться сомнения в правильном выборе места. Подумалось:- Может уйти отсюда, да лучше поискать и половить окуня? Поэтому первая поклевка оказалась неожиданной. Я даже не сразу понял, что это поклевка. От игры удильником кивок из пружинки мелко-мелко дрожал. И в какой-то момент я заметил, что он не дрожит, хотя я по-прежнему продолжал играть удильником. Сделал подсечку и почувствовал, что на другом конце лески есть рыба. Поднял и увидел, что это красноглазая красавица плотва, длиной примерно двадцать пять сантиметров. Я сразу огляделся. К счастью поблизости никого не было. Все рыбаки сразу ушли озёрнее [2], и теперь чернели вдали мелкими точками. Успокоившись, и немного уняв радостное сердцебиение, я нетерпеливо опустил наживку с прежним мотылем в лунку. После снятия рыбы, он прекрасно сохранился. Вскоре опять последовала поклевка, и все повторилось. Это была плотва. Видимо, после вчерашней подкормки, тут скопилась стайка плотвы. А долгое отсутствие поклевок объясняется тем, что при сверлении лунок, я их распугал. Теперь они успокоились и вернулись на свое место кормежки. Так я думал, пока снимал с крючка плотву. Мои догадки подтвердились. Поклевки стали следовать одна за другой. Возле лунки росла гора серебристой плотвы. Рыбу я не убирал в шарабан – вблизи никого не было видно. Тратить время на уборку рыбы было жалко: пока клюет - надо ловить. Когда промежуток времени между поклевками стал увеличиваться, я перешел на другую лунку. Она уже успела покрыться тоненьким ледком. Чтобы не шуметь и не скрежетать черпаком, лед я разбил кулаком и убрал рукой льдинки. На новой лунке клев стал лучше. Плотва брала уверенно, сходов не было. Изредка попадались ельцы. Они при вываживании сопротивлялись энергичнее - тело у них прогонистое и недаром спинка отливает сталью. В руке ельца удержать очень трудно – до того он изворотлив.
Так, переходя от одной лунки к другой, я спокойно рыбачил. Спокойно – в том смысле, что никто мне не мешал. А рыбацкий азарт мне не давал покоя! Он никак не утолялся. Такая рыбацкая удача доставляла огромную радость.
Солнце уже поднялось, но на его диск можно было смело смотреть незащищенным глазом. Оно просто стало светлее, чем утром. С начала рыбалки прошло уже не менее двух часов. Оглядываясь кругом, я заметил, что в мою сторону стали направляться другие рыбаки. Приближались они медленно, так как по пути сверлили лунки и пытались что-то поймать. Это говорило о том, что и сегодня окунь не клюет. Я стал собирать пойманную рыбу и укладывать ее в шарабан. Плотва была вся одинаковая, отборная. Шарабан наполнился до краев. Значит, наловил не меньше двенадцати килограмм. Сзади послышался приближающийся звук двигателя и вскоре невдалеке остановился уазик-буханка [3]. Из него вылезли со шнеками наперевес шесть рыбаков. Они рассредоточились неподалеку, и раздались звуки сверления льда. После этого я еще успел поднять пару плотвиц и клев прекратился. У вновь прибывших тоже не клевало, потому что на месте они не сидели, а перемещались и сверлили все новые и новые лунки, но безуспешно. Увидев, что и я не ловлю, они забрались в автомобиль и уехали на поиски другого места. Ну что, свое черное дело (распугали всю рыбу), они сделали и теперь им можно спокойно удалиться! Но на смену им уже подтянулись другие рыбаки. И я понял, что сегодняшняя рыбалка у меня закончилась.
Взвалив за спину тяжелый шарабан, я пошел к берегу, где меня ждала моя «шестерка». Солнце уже перевалило свой зенит и начало опускаться к горизонту. Под ногами скрипел снежок, чувствовалось, что морозец начал крепчать. Идти пешком оставалось недалеко и настроение было прекрасное.
[2] Озёрнее – вглубь озера, подальше от берега.
[3] Уазик-буханка – автомобиль УАЗ-39099 с цельным фургоном для водителя и пассажиров.
Валерий Егоров.
(август 2006…май 2009)